Как известно, одной из ключевых фигур всякого дела о банкротстве на любой его стадии является арбитражный управляющий, на которого возложено непосредственное проведение процедур банкротства должника, а при осуществлении внешнего управления и конкурсного производства арбитражный управляющий также осуществляет функции руководителя соответствующей организации.
Практика применения законодательства о несостоятельности (банкротстве) настоятельно требовала внесения в него изменений, направленных на укрепление независимости (юридической, материальной и т.п.) арбитражных управляющих, вовлечение в эту профессию компетентных, опытных специалистов, усиление контроля арбитражного суда за их деятельностью.
Вместо этого новый Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" содержит нормы, превращающие арбитражного управляющего в один из элементов огромного и непонятного механизма и способные вовсе погубить эту новую профессию. Теперь каждый арбитражный управляющий должен быть членом одной из так называемых саморегулируемых организаций (СРО), которые должны представлять арбитражному суду и собраниям кредиторов кандидатуры этих самых арбитражных управляющих из числа своих членов. Причем представляются эти кандидатуры целым списком (из трех членов СРО), в каковом кандидатуры должны располагаться, как говорится в ст. 45 Закона о банкротстве, "в порядке уменьшения их соответствия требованиям к кандидатуре арбитражного управляющего" или "в порядке снижения уровня их профессиональных качеств". Более того, должник и заинтересованный кредитор наделены правом безмотивно отвести по одной из кандидатур из числа представленных СРО, а на арбитражный суд возлагается обязанность утвердить в качестве арбитражного управляющего оставшуюся (неотведенную) кандидатуру. Можно себе представить результаты "управления" отобранного таким образом арбитражного управляющего! И никакой альтернативы: все, что было наработано в ходе применения действующего законодательства, и в частности списки независимых арбитражных управляющих, зарегистрированных при арбитражных судах, перечеркивается.
Нельзя не обратить внимание и на так называемые саморегулируемые организации арбитражных управляющих, претендующие на монополизацию услуг в области антикризисного управления, да и на самих субъектов, оказывающих такие услуги, - на арбитражных управляющих. Согласно Закону о банкротстве (ст. ст. 21 - 22) в таком качестве может выступать некая некоммерческая организация, внесенная в единый государственный реестр саморегулируемых организаций, для чего требуется иметь в своем составе не менее 100 арбитражных управляющих, каждый из которых должен внести взнос в компенсационный фонд соответствующей организации в размере не менее 50 тыс. рублей (имущественный ценз?!).
По всей вероятности, подобные саморегулируемые организации будут создаваться, в частности (гласно или негласно), заинтересованными коммерческими структурами, располагающими необходимыми финансовыми ресурсами. А что же арбитражные управляющие? Они попадают в полную зависимость от саморегулируемых организаций (или их хозяев?), о чем недвусмысленно сказано в Законе, в частности в ст. 22 (п. 1), согласно которой саморегулируемые организации наделяются правом применять в отношении своих членов меры дисциплинарной ответственности вплоть до исключения из числа членов саморегулируемой организации (что для арбитражного управляющего - верная профессиональная смерть), а также заявлять в арбитражный суд ходатайства об отстранении своих членов от участия в делах о банкротстве в качестве арбитражных управляющих.
И это не все. Арбитражный управляющий, утвержденный арбитражным судом по делу о банкротстве, должен в течение 10 дней обеспечить страхование своей ответственности на страховую сумму не менее 3 млн. рублей в год (п. 8 ст. 20 Закона). Излишне говорить, что выполнение этого требования неминуемо влечет полную финансовую зависимость арбитражного управляющего.
К сожалению, в ходе принятия Закона о банкротстве были отвергнуты поправки, согласно которым предлагалось наряду с новой системой саморегулируемых организаций сохранить и существующую систему независимых арбитражных управляющих, не являющихся членами СРО и зарегистрированных при арбитражных судах. В этом случае право выбора той или иной системы антикризисного управления должником принадлежало бы его кредиторам, которые решали бы этот вопрос сообразно своим интересам. Такой выбор был бы вполне реальным: либо привлекать к управлению должником саморегулируемую организацию (с аккредитованными при ней страховыми организациями и профессиональными реестродержателями), что влечет за собой утрату значительной части имущества должника, но обеспечивает страхование ответственности арбитражного управляющего; либо доверить управление должника конкретному независимому арбитражному управляющему, имеющему репутацию компетентного и порядочного профессионала.
К слову сказать, только в таких условиях конкуренции с независимыми арбитражными управляющими можно было надеяться на появление действительно самостоятельных в профессиональном отношении Саморегулируемых организаций арбитражных управляющих.